Pompeya: «Если на пельменях указано «сделано в Омске» — они стопудово будут вкусными!»

Известная отечественная инди-группа Pompeya, приехавшая в Омск на «альтернативное 300-летие», перед выступлением рассказала «Ракете» об отношении к вейп-культуре, покемонам, глобальным катаклизмам и объяснила, почему не стоит считать наш город «глубинкой».

— В одном из интервью вы сказали, что поете на английском, чтобы быть понятными и принятыми на Западе. Западная аудитория привлекает вас больше?

Денис (бас-гитара): Нас привлекает любая аудитория, если она позитивно реагирует на нашу музыку, танцует, улыбается. Английский — язык, которым пользуется весь современный мир. Нам близка культура стран, говорящих на английском, музыкальные группы Англии и США оказали на нас влияние, поэтому петь песни на английском языке было очень органичным решением, свободным.

Даня (вокал, гитара): Привлекает больше не столько аудитория, сколько возможность путешествовать по всему миру. А это немаловажный фактор! Но и по России мы путешествуем много — так что мы убили всех зайцев в итоге.

— Расскажите, в чем разница между зарубежной публикой и нашей? И есть ли она вообще?

Денис: Скорее можно увидеть разницу между аудиторией Латинской Америки и всем остальным миром. Мы играли концерты в Мексике и Гвадалахаре; уже не первый раз отмечаем бурную, эмоциональную реакцию этих людей, они кричат, танцуют как в последний раз, отдают такую мощную энергетику и столько внимания, что начинаешь думать, что ты из The Beatles. Европейская аудитория сдержаннее, она любит слушать вдумчиво, слегка переминаясь с ноги на ногу, но, опять же, каждый концерт индивидуален, везде есть место эмоциям и танцам.

— Когда вы уже станете мировыми звездами уровня тех же The Beatles?

Даня: Уже совсем скоро!

Фото: Вика Игнатьева

— Расскажите о процессе создания своей музыки?

Денис: Когда мы только начинали писать музыку с Даней (2007 год), наши первые шаги начинались так: «Эй! Чувак! Привет! Оцени этот басовый риф, а вот это, может быть, его развитие!». После этого Даня наигрывал гитару или мелодию, что-то напевал, получалось, что за 10-15 минут рождалась основная тема песни. Далее могли быть многочасовые поиски звука синтезатора, внесение поправок в акценты ритма хай-хэта, поиски правильного звука для малого барабана и другие нюансы аранжировки. Потом — репетиции и джем со всей группой. Потом — студия. Иногда бывает в обратном порядке: демо — студия — репетиции.

— Что вы помните о своем первом туре?

Денис: Если речь идет о первом туре по США в 2013 году, могу сказать, что не везде нас встречали как «звезд независимой российской сцены». Некоторые концерты проходили при количестве зрителей, равном персоналу бара и разогревающей группы. Однако сам дух путешествий, впечатления от дороги и факт, что мы наконец-то гастролируем по Америке — компенсировали эти обстоятельства. Ну а основные города (Майами, Нью Йорк, Лос-Анджелес, Вашингтон) все-же приняли хорошо. В целом впечатления остались наилучшие: первый тур какой есть — все равно неповторимый.

— У вас есть песня собственного сочинения, которая вам не нравится?

Денис: У меня такая песня все время меняется. В одно время это может быть что-то из старого репертуара, потом в «фаворитах ненависти» песня с нового альбома, но чтобы конкретно одна песня, такого не бывает.

Даня: Почти также. Но у меня в нелюбимицах закрепились «Cheenese» и «Tropical». Одно время я тяжело относился к «90» — но постепенно привык к ней. Весь новый материал исполняю с удовольствием.

— Какой трек на последней пластинке самый любимый?

Денис: «Anyway», «Real», «Liar», «To the Orient». Так, стоп! Получается, я всему альбому так или иначе симпатизирую. (смеется)

— Вы бы хотели сделать что-то, что никогда не делали в рамках группы Pompeya? Например, запустить какой-то сайд-проект.

Денис: Мы часто в разговорах внутри группы общаемся на тему, что здорово было бы сделать стоунер-бэнд и вдоволь пошуметь.

Даня: Где-то в конце очереди маячит русскоязычный проект, который должен рано или поздно проявить себя. А пока на это нет времени.

— Что предпочтете: большую фестивальную площадку, где вас еще не все знают, или маленький бар/клуб, в котором ваши истинные поклонники, знающие все ваши тексты наизусть?

Денис: Большая фестивальная площадка всегда интересней. Это возможность познакомить новую аудиторию с нашей музыкой, завоевать их симпатии, проверить себя. Это развивает, дает опыт и новые знакомства.

Даня: Я бы не стал противопоставлять эти форматы: сольный концерт — это невероятные впечатления и большая ответственность перед своей аудиторией.

— Бывал ли у кого-нибудь из участников страх сцены?

Денис: Страха как такого нет, есть волнение, тревога за то, что что-нибудь пойдет не так. Но, в любом случае, как только выходишь на сцену, все пропадает, приходят абсолютно другие ощущения: ощущение трепета, магии музыки и взаимодействия с аудиторией.

— А что вас может обидеть?

Даня: Слово бранное!

— Какие самые важные три вещи в жизни?

Денис: Любовь. Здоровье. И вера в то, что все получится.

Даня: Музыка, бургеры и кинематограф.

Фото: Святослав Пожидаев

— Что помогает вам расслабиться после долгих концертов, туров?

Денис: Можно закатить вечеринку до утра и вспоминать, какой был трудный и веселый тур, а потом постельный режим на пару дней.

Даня: В этом году я стал водителем. Так что теперь мне помогает расслабиться еще и дорога.

— Что самое экстремальное вы пробовали за всю свою жизнь?

Даня: Что-то я даже и не припомню. Мы стараемся беречь себя.

— Поменялось ли ваше мировоззрение/мироощущение от первых работ до «Real» в творческом плане?

Денис: Мы меняемся с каждым альбомом, пробуем что-то новое, от чего-то отказываемся, а что-то вспоминаем и понимаем, что это была хорошая идея и нужно к ней вернуться. Я думаю это обычное состояние для артиста, группы — двигаться вперед, анализировать свои прошлые работы, делать выводы и творить что-то новое.

— Какие произошли самые большие изменения?

Даня: Мы постоянно пытаемся переосмыслить самих себя заново. С одной стороны — сохранить свой стиль, с другой — не дать себе закостенеть. Трудный баланс.

— Если бы не музыка, то чем бы вы занимались?

Даня: Я бы просто все время тосковал.

Фото: Вика Игнатьева

— Очень много споров. И знаю, не единожды вы об этом говорили, но все же, к какому музыкальному направлению вы себя относите?

Даня: Наш стиль состоит из многих элементов: немного нью-вейва, немного фанка, диско и т. д. В русском iTunes мы продаемся в категории «Pop», в американском — в категории «Alternative». Как тут разобраться? Лучше просто слушать музыку и не задаваться лишними вопросами.

— У вас есть какие-то гуру, на которых вы смотрите с восхищением? Кто они?

Даня: Мы больше сфокусированы на себе и на своей работе.

— Как относитесь к вейп-культуре, покемонам и веганству?

Даня: Наш менеджер — один из основателей вейп-кафе «Сады Бабилона» в Москве. Моя девушка частенько ищет покемонов. Ну, а веганство пока никак не представлено в нашем окружении. Думаешь, стоит попробовать? (смеется)